28 АВГУСТА. ЧЕРКЕССК. Сентинский храм — один из древнейших на Северном Кавказе. Откуда пошло его название, какую роль играл храм в историческом аспекте, а также каким образом вековая история отразилась в духовной и материальной культуре современных народов в своем интервью, рассказал научный сотрудник Института археологии РАН Онгар Чагаров
- Какую роль играл Сентинский храм в истории христианства на Северном Кавказе ?
- Еще задолго до принятия христианства на Руси и в Северной Европе, на юге нашей страны, а именно на территории Западного Кавказа, в нынешней Карачаево-Черкесии и прилегающих районах Краснодарского и Ставропольского краев, существовало средневековое христианское государство.
Главным и непреложным доказательством этого исторического факта, конечно же, являются памятники средневековой христианской архитектуры – три Зеленчукских, Шоанинский и Сентийский храмы. И здесь необходимо сразу же заметить, что, если с точки зрения истории самой аланской церкви большее значение имели храмы, расположенные в долине Большого Зеленчука (поскольку здесь располагался центр аланской епархии, а затем и митрополии), то с точки зрения понимания истории политической, истории государства аланского, несомненно, Сентинский храм стоит выше прочих.
Такой вывод мы делаем на основании данных практически всех наук, причастных к изучению этих замечательных памятников истории и культуры. Особенно ярко об этом свидетельствуют недавние археолого-эпиграфические исследования. К этому очень интересному вопросу мы еще вернемся, а пока мы должны сказать о том, что памятники архитектуры и археологии не единственные источники по истории христианизации нашего региона. Итак, приведем некоторые сведения об интересующем нас вопросе из письменных источников, из данных этнографии и топонимики.
- Из каких источников мы имеем представление о Сентинском храме?
- Что мы делаем, когда собираемся в путь чтобы посетить какое-нибудь прекрасное, но прежде нами неизведанное место? Правильно, перед тем как выдвинуться в путь-дорогу мы дистанционно изучаем достопримечательности в окрестностях пункта назначения. И мы с такой же целью обратимся к сведениям средневековых письменных источников, чтобы к моменту знакомства, иметь некоторые представления о том, частью какого государства были окрестности Сентинской горы и что за народ здесь проживал.
Итак, что же сообщают нам эти самые письменные источники? Арабоязычный автор X в. Ибн Русте, сообщая об аланах, говорит о том, что царь их христианин, а большая часть его подданных идолопоклонники. Это сообщение на редкость хорошо согласуется с данными археологии. Тут самое время вспомнить о том, что на территории большинства крупных городищ – средневековых городских центров, таких как: Кяфар, Нижний Архыз, Гиляч, Джашырын-Кала и многих других мы наблюдаем картину, когда христианские храмы сочетаются с находками каменных изваяний, выполненных по определенному канону и связанных культом предков.
Далее, одним из самых интересных письменных источников по этноконфессиональной истории нашего родного края, является работа сирийского автора XIV в. Абу’ль-Феды, под названием «География», в которой автор сообщает о неких тюрках-христианах, живущих к востоку от абхазов и именуемых аланами и асами. По мнению ряда известных ученых-кавказоведов, в данном источнике под этнонимами аланы и асы скрываются карачаевцы и балкарцы. Причем необходимо отметить, что данные Абу’ль-Феды, заимствованы из сочинения Ибн Саида, автора начала XIII в.
Интересные сведения о населении региона кон. XIV – нач. XV в. можно найти в работах: Низам ад-Дин Абд ал-Васи Шами и Шереф-ад-Дина Али Йезди (Шараф-ад-Дина Али Йазди) – среднеазиатских авторов времен завоевательных походов эмира Тимура. К примеру, у Шереф-ад-Дина Али Йезди (Шараф-ад-Дина Али Йазди), есть упоминания об асах, живущих возле Эльбруса, об именах их предводителей, данные по топонимике и гидронимика.
Повествуя о штурме асских крепостей войсками Тимура, Йезди среди их обитателей упоминает людей из некоего племени иркувун. Йезди сообщает: «Храбрецы победоносного войска овладели, таким образом, этой крепостью и умертвили множество людей из племени иркувун, которые были в ней». В другом варианте перевода этого же источника читаем: «… бахадуры вошли в крепость, завоевали её и убили многих из народа аркудан». В связи с этим, нам представляется что, несмотря на то, что некоторые исследователи вслед за Йезди поспешили определить иркувун/аркудан, как этнический термин – название какого-то племени, возможно, у Йезди речь идет о монгольском названии христиан – аркаун.
Для постордынского времени, несомненно, большой интерес представляет источник, в котором возможно сообщается о верованиях населения рассматриваемой территории. Речь идет о работе архиепископа персидского города Суйтанийе Иоанна де Галонифонтибуса, в котором автор сообщает о неких черных черкесах. Касаясь их верований, он поясняет: «… в некоторых обрядах и постах они следуют грекам, пренебрегая всеми другими сторонами религии, ибо они имеют свои собственные культы и обряды. Вместо сорокадневного поста, они постятся пятьдесят дней, так как они выполняют также предрождественский и пятничный посты. И это все. В великие посты и воскресенья они даже приносят в жертву животных, мясо которых раздается и поедается, но головы они отдают бедным и старым или же выставляют их на высоких местах, вроде ветвей дерева, что предполагает пищу для духов.
Дерево высаживается рядом с церковью и на него вешают крест, после чего его называют древом господним». Некоторые исследователи в черных черкесах, упомянутых де Галонифонтибусом, склонны видеть карачаевцев. В частности, Е.П. Алексеева в статье «Малоизвестные сведения автора XV века о карачаевцах и черкесах» пишет: «Черные черкесы – это карачаевцы. Черными черкесами или карачеркесами называли карачаевцев (карачиолей) и авторы XVII века, итальянец Арканджело Ламберти и француз Жан Шарден».
В упомянутом Е.П. Алексеевой источнике сер. XVII в. «Описание Колхиды называемой теперь Мингрелией» пера Арканжело Ламберти помимо того, что карачаевцы иначе названы карачеркесами, говорится еще и следующее: «… они хотя и величают себя именем христиан, но ни по вере, ни по набожности ничего христианского у них совершенно незаметно».
О карачаевцах в числе прочих соседних горских народов, как о бывших приверженцах христианской веры пишет также Жан Шарден: «Некогда они были христианами. Это можно видеть по некоторым обычаям и известным обрядам, совершаемым ими; но теперь у них нет религии». Говоря об отсутствии религии, Жан Шарден, вероятно, имеет в виду отсутствие христианства в привычном для него ортодоксальном варианте. Интересно так же то, что де Галонифонтибус сообщает о наличии у черных черкесов своей письменности. Е.П. Алексеева предполагала, что речь может идти о сохранившейся тюркской рунической письменности или письменности на основе греческого алфавита.
Последняя догадка исследовательницы вероятно близка к истине, учитывая недавнюю публикацию А.Ю. Виноградова, Д.В. Каштанова и В.В. Понарядова «Рукопись Шогенова – уникальный памятник письменности Северного Кавказа». В указанном манускрипте записаны несколько строк религиозного характера греческим алфавитом на языке близком к языкам половецко-кыпчакской подгруппы тюркской группы языков. Открытие этой рукописи в собрании А.С. Фирковича, хранящейся в Российской национальной библиотеке, делает предположение Е.П. Алексеевой о возможном существовании у черных черкесов де Галонифонтибуса письменности на основе греческого алфавита более чем вероятной.
-Какие выводы мы можем сделать, исходя из всех выше перечисленных источников?
- Данные археологии и вкупе со сведениями авторов X-XVIII вв. не оставляет сомнений в том, что Карачаево-Черкесия в развитом Средневековье была территорией расцвета восточного христианства и его культурных производных: письменности, храмовой архитектуры, централизованного государства. Вспомним формулы: «Один Бог – один правитель», а также «Нет власти не от Бога».
Мы не зря упомянули все эти три явления: появление письменности, строительство храмов и установления власти единого правителя. Вспомнили мы обо всем, об этом, в контексте своего обещания вернутся к истории исследования Сентинского храма. А связано это с тем, что Сентинский храм как нельзя лучше воссоединил в себе все эти исторические явления.
Название Сенты происходит от карачаевского названия аула Нижняя Теберда - Сынты, бытующее и по сей день, а до депортации карачаевского народа в 1943 года имевшее официальный характер. Топоним Сынты, по словам исследователей, является производным от тюркского термина сын – памятник. В бытовом смысле оно имеет значение надгробный памятник, а в более глобальном памятник старины. Именно по этой причине основанный карачаевцами рядом с храмом аул получил название Сынты.
Но главной отличительной особенностью Сентинского храма, помимо архитектурных решений, чудом сохранившихся фресок, расположенного рядом мавзолея, является так называемая строительная надпись. Текст надписи выполнен греческим письмом на греческом языке. Надпись повествует об истории и времени строительства храма, о титулатуре в Западной Алании, об императорах Византии правивших в период постройки храма и в период его обновления. И так сея надпись гласит:
Освящен, обновлен храм пресвятой Богородицы в царствование
Никифора, Василия и Константина,
и Давида, эксусиократора Алании,
и Марии эксусиократориссы 2 апреля,
в день святой Антипасхи (?), рукою Феодора,
митрополита освященного Алании,
от сотворения мира в 6473 г.
Написано рукой имярек, апокрисиария патрикия
Текст надписи был обнаружен и исследован Д.В. Белецким и А.Ю. Виноградовым и содержит в себе большой пласт информации о многих аспектах жизни аланской элиты и социума в целом.
По сути своей содержание текста выступает связующим звеном между археологическими данными и сведениями письменных источников. Впервые помимо византийских письменных источников мы встречаем греческое наименование царя и царицы Алании на греческом языке. Титул, о котором идет речь, византийскими императорами жаловался союзным монархам и имел самостоятельный, а не верноподданнический статус.
Так, если начиная с императора Константина VII Багрянородного, в Византии царя алан именуют эксусиократором (властодержцем), то, к примеру, правителя Абхазии, именуют титулом эксусиаст (исполнитель власти), сравнение значений этих двух терминов с очевидностью свидетельствует о более высоком и самостоятельном положении правителя алан. Спустя века, титул царя алан, в связи с раздробленностью и ослаблением центральной власти изменится, но вернемся к тексту надписи на одной из стен Сентинского храма.
Ни один из письменных источников не сообщает о правителе алан по имени Давид и в этом отношении, в отношении исследования ономастики аланской элиты этот текст также имеет большое значение.
По-видимому, могут быть несколько вариантов объяснения этой ситуации, либо по каким-то неизвестным нам причинам письменные источники не зафиксировали имя царя Давида, либо это его второе, христианское имя, которое в исторические хроники не попало, но вместе с тем было увековечено в официальной строительной надписи. Также нельзя исключать, что такое упущение средневековых летописцев могло быть связано с тем обстоятельством, что период правления царя Давида, был благополучным и процветающим.
А отсутствие каких-либо крупных войн, в которых могли бы поучаствовать аланы во главе своим правителем, не дало повода для фиксации их ратных подвигов, что мы можем наблюдать в предшествующий и последующий периоды.
Подводя итог, кроме всего прочего необходимо констатировать и тот факт, что христианский период в истории Западной Алании оставил значительный след не только в виде древнейших на территории современной России храмов, но и в фольклоре, этнографии и лексике местного населения.
Значительный пласт слов в обыденной речи непосредственных наследников позднесредневековых алан – карачаевцев, является этому несомненным свидетельством. Вспомнить хотя бы один лишь только традиционный календарь, в котором девять из двенадцати месяцев и четыре из семи дней недели, имеют ярко выраженные христианские наименования, имеющие исключительно греческое происхождение.
Комментарии